ЮНОСТЬ
Вечноблаженной памяти старец иеросхимонах Иларион родом был имеретинец. Родился он в 1776 году в селении Лосиат-Хеви, Шарапанского уезда, Кутаисской губернии. Родители его, Хахулия и Мария Канчавели, из древнего дворянского рода, были весьма благочестивые, и имели особое усердие к святому великомученику Георгию.
В награду за их благочестие Бог благословил их первородным младенцем мужского пола, которого во святом крещении наименовали Иесеем. По исполнение ему от рождения шести лет, брат его матери, пустынножитель Табакинского Георгиевского монастыря, иеродиакон Стефан, взял младенца из родительского дома и воспитывал его в пустынной горе до своей смерти, которая последовала через 12 лет.
Сей иеродиакон Стефан, в мире Симеон, из дворян, в юношеском возрасте был воспитан в страхе Божием и научен книгам Священного Писания в доме своих родителей. Потом он был отдан во дворец и записан в царский конвой, где он находился в ведении князя Георгия Церетели, управлявшего царским двором. Находясь при дворе, Симеон вел строго воздержанную жизнь, постоянно пребывал в молитве и старался большей частью иметь общение с духовными лицами, и к ним обращался за советами.
При дворе он был всеми уважаем, и потому ему трудно было освободиться от царской службы, чтобы вступить в монашество, которого он пламенно желал. По достижении им чина сотника, по ходатайству его покровителя, князя Церетели, он был освобожден от царской службы.
Получив желанную свободу, он немедленно сбросил с себя воинскую одежду и, презрев всю славу мира, вступил в Табакинский монастырь на служение Богу. По истечении 3-летнего искуса в различных послушаниях, он был пострижен в монахи с именем Стефана. В это время монастырем управлял старец архимандрит Герман, муж добродетельный. Молитвою он низводил дождь, и исцелял больных благодатью Божиею, обильно обитавшей в нем. Он имел обычай сам читать каноны святым на утрени, и в это время текли у него слезы в два ручья. Отец Иларион удивлялся потом, что мясоядение не препятствовало ему творить чудеса.
Прожив три года в монастыре, Стефан был рукоположен в иеродиакона Кутаисским митрополитом Досифеем, и вскоре после сего открыл старцу, о. Герману, о своем давнем желании начать уединенную жизнь. Старец, как опытный человек, видевший многих великих подвижников в долговременном странствовании своем по Св. Земле Палестины и Синая, на островах Эгейского моря и на Св. Горе Афонской, принял все меры, чтобы отклонить его от этого намерения, дабы не впасть ему в сети диавола - в прелесть; но потом, когда увидел, что желание его непреклонно, то согласился, но не сразу, а прежде подверг его строгим испытаниям в различных монастырских послушаниях еще на три года. По истечении каждой трети, его отдавали в келейники к какому-нибудь монаху, так протекло еще три года, - всего в монастыре он прожил девять лет.
По прошествии этого времени духовник Стефана собрал духовный собор из старцев монастыря. Призвав туда Стефана, он еще раз спросил о его намерении, и получил тот же решительный ответ. Тогда старцы спросили его: в какое место ему хочется уединиться? Он, как преданный с детства воле Божией и управлению старших, предоставил это рассуждению старцев, и, по их совету, избрал место в 6 км. от монастыря в горах и дремучем лесу, где раньше жило много пустынников.
Начало уединения его опять было сопряжено с испытанием, которое продолжалось пять лет. На первый год ему приказано было после литургии взять с собой из монастыря кукурузный хлеб, воду и овощи и до вечера заниматься прочисткой леса и прокладыванием дороги, с тем, чтобы к вечерни возвращаться в обитель. Когда истек первый год и он выстроил деревянную келлию, то на второй год дано было ему благословение препроводить ночь наедине в келлии, а к утрени возвращаться в монастырь и пребывать в нем до половины дня с отцами. После этого испытания, на третий год позволено ему было завести огород и две ночи ночевать в пустыне, но чтоб на третий день являться в обитель. На четвертый год разрешили проводить и четыре ночи там, а на пятую являться в обитель и оставаться в ней остаток того дня, а также субботу и воскресение; а в пятый год позволено было проводить пять дней наедине, а на субботу и воскресение возвращаться в обитель.
Когда он, при помощи благодати Божией, утвердился в подвижничестве, то старцы, видя неизменность его желания уединиться, благословили его уйти на полное безмолвие. Три года прожил он совершенно один, а затем был подвигнут божественной ревностью воспитать кого-нибудь в духе пустынническом. После долгих размышлений, он отправился в село Лосиат-Хеви к своей сестре, Марии Канчавели, предложив ей с мужем посвятить своего первородного сына на служение Богу. Долго они колебались в нерешительности, но когда старец предсказал им - за противление воли Божией - смерть отрока и пресечение их чадородия, тогда они поспешили отдать мальчика, имевшего тогда шесть лет от роду.
Взяв с собой Иессея, старец воспитывал его в течение 12 лет, как младую леторосль, обучая его молчанию, воздержанию, молитве и чтению Священного Писания. Лишь изредка он позволял отроку навестить родителей или посетить монастырь. В столь юном возрасте став пустынником, о. Иларион рано познал злобу бесов, больше всего ненавидящих отшельников. Один Господь знает скольким нападениям он подвергался от доброненавистника диавола. Бесы разными ухищрениями пытались привести его или в замешательство ума, или к лишению себя жизни. Ночью они совершали нападения под видом разбойников, иногда звали его голосом матери, напоминая о оставленном доме, а днем нападали в виде медведя и иных зверей, пытаясь устрашить его.
В такой сильной борьбе протекли годы его молодости, и он был совершенно отделен от мира. При конце жизни старца Стефана к ним пришел беглый крестьянин князя Абашидзе, который после трех лет искуса был пострижен с именем Лаврентия. Впоследствии он совершил паломничество по св. местам и был в Иерусалиме посвящен в иеромонаха. После многих трудов при Гробе Господнем, по благословению Иерусалимского Патриарха, он отправился на Афон в Иверский монастырь, где и окончил свои земные дни. Отец Иларион рассказывал о нем, что он был исполнен любви Божией и духа кротости; а о. Венедикт, в присутствии которого он скончался, говорил, что кончина его была блаженная, ибо о. Лаврентий с горящею свечою в руке и распростертыми руками, стоя, отдал свою душу Богу.
Когда приблизилась кончина старца о. Стефана, то он, заранее предузнав об этом, завещал Иессею, по смерти его, удалиться из того места, чтобы, живя без руководителя, не впасть в сети диавола. После сего старец пошел в монастырь, дал мир и последнее целование братии, возвратился в свою келлию и после нескольких дней болезни отошел в блаженную вечность.
Не только для братии монастыря, но и для многих мирских людей кончина старца явилась большой потерей. В нем многие лишились молитвенника, советника и утешителя.
Отец Иларион свидетельствовал о нем, что это был муж строгих монашеских правил, достигший степени рассуждения высших духовных предметов. В продолжении целых недель он вкушал только ломоть кукурузного хлеба с солью и водою и, иногда, вкушал немного овощей. Великим постом он проводил по три дня в полном воздержании. Многие приходили к нему за советом. На вопрос одного мирянина, стремившегося к монашеству, он сказал: "если ты желаешь вступить в монашество, то должен сперва отсечь себя от всех прихотей и мирских пристрастий на половину еще до пострижения, а потом трудиться, чтобы в тебе были окончательно истреблены и следы мирской жизни".
По смерти старца, Иессей перешел в Табакинский монастырь, но там жил недолго, ибо имел великую ревность к продолжению учения, и, услыхав, что в Тифлисе открылось училище, он, никого не известив, отправился в Грузию. На пути в селении Никози, Горийского уезда, по обычному своему благоговению к священным особам, он зашел за благословением к Никозскому епископу Афанасию. Этот святой муж принял его к себе на ночлег, расспросил о его жизни, и затем, по обычаю древних отцов, попросил гостя вместе совершить молитву, Иессей прочитал молитвы по грузинскому молитвослову.
Весьма усладившись его чтением, владыка обратился к нему уже как наставник и советник: "Чадо мое, ты в училище ничему такому не научишься, чему ты научен в пустыне; итак, возвращайся в дом свой, и Господь Бог, научивший тебя этим молитвам, и молитвы старца твоего, приведут тебя в такое состояние, что ты будешь полезным для Церкви Божией и для народа твоего". И Иессей с благословением человека Божия возвратился в дом родительский в селении Лосиат-Хеви.
В скором времени отец отвел его в Кутаис во дворец и, как жертву, принес его царю на служение. Царь отдал его для обучения своему приближенному, князю Георгию Церетели, и тот, видя в нем влечение к духовным предметам, отдал его для усовершенствования в науках, проживавшему в Джручском Георгиевском монастыре, ученому архимандриту Геронтию - в миру князю Солагашвили.
Отец Геронтий больше всего старался развить в своем ученике любовь к молитве, и воспитывал его в строго монашеском духе, так что впоследствии о. Иларион с удивлением вспоминал, как старец стоял на бдении от повечерия до восхода солнца и его заставлял стоять на молитве вместе с собой. Так они всю ночь проводили в псалмопении и чтении молитв из грузинского молитвослова. Жизнь у своего учителя Иессей проводил подвижническую, пребывая в полном послушании у старца.
Раз зимой старец поручил ему отнести письмо к своему другу в Кутаис, и послал его босыми ногами по снегу. Письмо было доставлено по адресу, и этот человек, пораженный видом Иессея, дал ему два пиастра, велев купить себе калабани (сандалии из бычьей кожи). Возвратившись к старцу обутый, он получил от него резкий упрек за малодушие и нетерпение. Кроме всего, старец обучал своего ученика воздержанию, но не сразу, а постепенно, возводя его от меры в меру.
Сперва он научил его по понедельникам, средам и пятницам не принимать пищи до захождения солнца, а потом отучил его в эти дни вообще вкушать что-либо. Вместе с тем он обучал его наукам светским - чистописанию, грамматике, арифметике и проч. В таковых неутомимых трезвенных трудах провел он у старца Геронтия 31/2 года. Когда старец увидел, что юноша в столь короткое время усовершенствовался во всех науках, то возвратил его князю Церетели, для прохождения других светских наук. Князь держал Иессея всегда при себе, и всюду, куда ездил, брал его с собой.
По истечении года, князь поручил ему следить за денежными приходами и расходами его свиты и также доверил от своего имени писать приказы, выдав для этого свою именную печать.
Экспедиции в пещеру Илариона – Грузина: отчет и часть фотографий.
Фотогалерея экспедиции в пещеру Илариона – Грузина.
Подробнее читать Житие Илариона – Грузина
Моление за Царя Илариона – Грузина |