ПРИЕЗД В РОССИЮ И ПРЕБЫВАНИЕ В МОСКВЕ.
Свиты царя Соломона, собственно имеретин, было 600 человек. По кончине царя, протопресвитер Иессей вознамерился, во что бы то ни стало, отправиться в Россию, о чем он и сообщил всем царедворцам и предлагал им последовать его примеру. Многие с радостью приняли решение, но исполнению его мешал страх пред гневом Императора.
Отец Иессей успокаивал всех и обещал всю заботу о ходатайстве пред Императором взять на себя. Тут же он написал прошение от лица князей и прочей свиты и переслал Императору. Государь милостиво принял это прошение, не только простил своих недавних врагов, но и возвратил им их прежние чины и имения. Одних князей в числе царской свиты было 76 человек.
В мае месяце 1814 года, спустя только три месяца после кончины царя Соломона, о. Иессей со всеми прочими вернулся в Имеретию, и поселился в доме своих родителей. Теперь, освобожденный от обязанности царского духовника и от плена, он стал искать себе удобное место для прохождения безмолвного жительства. Думал он поселиться близ родного села, или в пустыне, при Табакинском монастыре, где он провел первые годы своей юности.
Но не прошло и семи месяцев по возвращении его на родину, как Имеретинская царица Мария потребовала его к себе в Москву, куда она была привезена из Имеретии после бегства царя Соломона в Турцию. Отец Иессей, как царский духовник, мог ей сообщить больше всех о последних днях ее мужа. Верный своему долгу, о. Иессей не замедлил явиться к царице и передал ей обо всем происшедшем.
Уважая преданность о. Иессея к ее покойному мужу, а, вместе с тем, не желая иметь своим духовником чужестранца, царица оставила при себе о. Иессея. Он привез с собой значительную частицу Животворящего Креста Господня, собственность царя Соломона, которую царица Мария взяла в свою дворцовую церковь.
Неизвестно по какой причине, то ли из-за заслуг о. Иессея пред Императором в деле обращения свиты царя Соломона в верноподданных Российской Империи, то ли по представлению и ходатайству царицы Марии, Государь Император Александр I пожелал возвести его в столичные архиереи. Но высота сана никак не могла прельстить пустыннолюбивую душу о. Иессея, он неуклонно стремился к уединению.
Поселившись во дворце, он скоро увидел в каком больном духовном упадке находилась религиозная и нравственная жизнь царедворцев, в сравнении с тем благочестием, какого держались бывшие Имеретинские цари и весь народ.
Он заметил, что царица и ее двор стали больше предаваться светским развлечениям, забывая о своих христианских обязанностях. Несоблюдение постов в среду и пяток, постоянные увеселения, а затем и разврат, пример к которому подала сама царица, заведшая себе фаворита, - все это крайне тяготило о. Иессея, как духовника, и как строгого христианина, привыкшего с детства жить по заповедям Господним. Все увещания и наставления о. Иессея пренебрегались.
Несмотря на строгое отношение к себе, он стал замечать, что и в его жизни, носившей отпечаток строгого аскетизма, произошли разительные перемены; волею или неволею он вынужден был подчиняться условиям столичной жизни: стол его стал изобиловать различными кушаниями, вина он пил много и спал на пуховых перинах. Но ко всему этому присоединилась еще и новая, более серьезная, опасность - опасность глубокого и тяжелого падения. Отец Иессей отличался внешней красотой: высокий ростом, широкий в плечах, статный, красивый мужчина; красота души отражалась на благо-образном лице его и невольно взоры многих останавливались на нем.
В благочестиво настроенных душах он вызывал уважение, а в людях страстных, чувственных - нечистые похотения. Отцу Иессею пришлось испытать всю лютость нападений исконного врага через придворных дам и девиц, которые своею нескромною навязчивостью до того стеснили его скромную душу, что он твердо решил, во что бы то ни стало, удалиться из дворца, ибо не находил другого средства избавиться от преследований этих женщин, а вместе с тем созна- вал, что одному ему не переделать придворных нравов.
Стесняемый отовсюду, о. Иессей многократно просил царицу уволить его от тягостной столичной жизни и отпустить на родину, но царица и слушать не хотела об этом, иногда отшучиваясь, а иногда и решительно отказывая ему. В свою очередь, и о. Иессей неоднократно решительно заявлял ей, что, если она не отпустит его волей, то он уйдет тайно.
На что царица, смеясь, замечала, что здесь не Имеретия, и такие побеги не возможны: его в первом же городе схватит полиция и по этапу пришлет обратно к ней. Но, несмотря на ее угрозу, он твердо заявил, что все-таки уйдет из дворца. Так прошли три с половиной года, которые явились сильным испытанием для благочестивой души о. Иессея, испытанием несравненно большим, чем семилетнее странствование с царем Соломоном на чужбине.
Пребывая в таком бедственном положении, о. Иессей находил успокоение для своей души только в молитвенном обращении ко Господу и Его Пречистой Матери. Изливая пред Ними свою наболевшую душу, он молился Им исполнить его заветное желание - поселиться отшельником в пустыне. Также молился он св. великомученику Георгию, к которому с самой юности в родительском доме он возымел особую веру, и от которого много раз в своей жизни получал помощь.
Вскоре о. Иессей познакомился с архимандритом Афонского Иверского монастыря, проживавшим в Николаевском монастыре. Этот архимандрит впоследствии открыл святогорцам, кем был о. Иессей на самом деле, так как на Афоне он скрывался под видом нищего, простого монаха.
Время шло, а с ним и скорби о. Иессея все возрастали, день ото дня. Однажды, он в откровенной беседе с камердинером царицы Марии, человеком глубоко ему преданным, открыл свое заветное желание. Тот одобрил это благое намерение и пообещался помочь.
Составив план, он сообщил его о. Иессею. Предварительно крепко помолившись, они отправились к митрополиту Серафиму. Митрополит часто посещал царицу и хорошо знал камердинера и самого о. Иессея - ее духовника. Придя к митрополиту, камердинер сказал, что царица прислала его просить о выдаче паспорта о. Иессею, так как он едет на время домой в Имеретию. Митрополит, ничего не подозревая, тут же распорядился о выдаче паспорта, который вскоре и был получен.
Окрыленный надеждой на исполнение своего желания, о. Иессей явился к царице, и по-прежнему стал говорить ей, что он уедет. Царица смеялась над его словами; а когда он сказал, что получил уже паспорт, то она ответила, что никогда этому не поверит, ибо без ее позволения ему паспорта никто не выдаст.
Со словами: "Прощайте, я отправляюсь!", отец Иессей оставил царицу и выехал в ту же ночь. Он же не поехал в Грузию, зная, что там легко разыщет его царица и снова вызовет в Москву, а направился прямо в Одессу и, нигде не останавливаясь, прибыл в Константинополь. Намерение его было посетить Палестину и Синай, и там, где-либо в тех местах, где в древнее время подвизались грузины, поселиться. Об Афоне же он почти ничего не знал.
В Константинополь он прибыл в дни Пятидесятницы и отправился к иерусалимскому Патриарху посоветоваться касательно поездки в Иерусалим. Патриарх объяснил так: если о. Иессей намерен дожидаться Пасхи в Иерусалиме, то придется почти целый год прожить там и это ему наверно наскучит, а потому лучше отправиться на Афон, провести там время до зимы, а оттуда уже к Великому посту приехать в Иерусалим. Поблагодарив Патриарха за добрый совет, они расстались.
Само собой разумеется, что при мысли об отправке на Св. Гору, в царство иноков, у о. Иессея должны были появиться мысли о постоянном своем водворении на Афоне. Судя по всему, он серьезно задумывался об этом и решимость всецело послужить Господу была у него велика, ибо сразу же он переменил свои шелковые одежды на ветхое рубище нищего, чем надеялся скрыть свое мирское прежнее величие и в неизвестности поработать Господу в полном самоотвержении. Найдя корабль, отправлявшийся на Афон, о. Иессей покинул Константинополь. На Св. Гору он прибыл в 1819 г.

Экспедиции в пещеру Илариона – Грузина: отчет и часть фотографий.
Фотогалерея экспедиции в пещеру Илариона – Грузина.
Подробнее читать Житие Илариона – Грузина
Моление за Царя Илариона – Грузина |