Тернистым путем к небу
Епископ Варнава (Беляев)
Житие старца Гавриила (Зырянова)
«Долго я ломал себя,
все не удавалось.
Ну, наконец сломил...»
Старец схиархимандрит Гавриил
Благословите меня, тятенька, в монастырь!
И вот тут-то вдруг заговорил Ганя о монастыре...
Как ни религиозны Зыряновы, как ни высоко и духовно сейчас их настроение, но это для них гром при ясном небе, вроде того, который был для Гани.
Мать, сестры в плач.
Отец насупился и как отрезал:
- Не пущу...
Прошла неделя. Идет другая. Ганя:
- Благословите в монастырь.
Проходит месяц, затем еще месяц:
- Благословите в монастырь.
А как благословить? Отпустить такого сына и остаться одним на старости лет?!
Сын уже приспособил многое в своем личном обиходе поближе к монастырскому. И снова все просит и просит. Вот однажды разразился скандал.
На просьбу Гани отец, не говоря худого слова, пошел на двор, вернулся с сыромятным ремнем, схватил сына за волосы, нагнул его, как маленького, - голову промеж колен - и давай хлестать.
Тихая, смиренная матушка даже лицо руками закрыла. Сестры заголосили.
- Цыц! - крикнул на них отец.
Все притихло...
В избе слышатся лишь удары ремнем по телу да пыхтенье отца.
Результат был самый неожиданный как для отца, так и для сына. Конечно, парень был теперь дюжий, но все-таки и он удивился: удары ложились на его спину, как пушинки, он их не чувствовал, истолковав это по-своему: «Значит, воля Божия, чтобы я в монастырь просился...»
И как только вспотевший отец бросил ремень и отпустил его, сев на лавку, Ганя спокойно, без всякой тени раздражения, как будто только что ему отсыпали кучу конфет или орехов, подошел к отцу, бросился ему
в ноги и проговорил со всем чувством сердца:
- Благословите меня, тятенька, в монастырь!
В голос заревел Федор Зырянов. Этого он уж никак не ожидал. Если бы сын раздражился, ему было бы легче. Кротость Гани обезоруживала его.
- Ну на кого же ты нас покидаешь? - бросилон ему. - Я уже почти что старик для большого хозяйства, мать прихварывать стала... Кто нас кормить будет? Ты подумал об этом?
Но для крепко верующего и любящего Бога человека это недоумение самое легкое. У всех святых и подвижников этот вопрос всегда занимал последнее место.
- Не страшитесь, тятенька. Господь не оставит...
Да, верно, Зырянов-отец ничего не может сказать в ответ после того, что случилось с пшеницей.
Еще несколько слабых возражений с его стороны, и он сдался. | 
