Тернистым путем к небу

 Варнава (Беляев)

Житие старца Гавриила (Зырянова)

Часть II

 «Долго я ломал себя,

все не удавалось.

Ну, наконец сломил...»

Старец Гавриил

Без искушений - монах неискусен...

Так в послушании, самособранноети, постоянном самоукорении и слежке за собой проходило новоначалие брата  Гавриила. Потому и не было уныния, потому и было радостно на сердце в храме за молитвой.

Эта не та экзальтированная радость психопаток и «мироносиц», бегающих за молодыми архиереями, вся построенная на плотском чувстве нездоровой восторженности, а не на слезах покаяния и тяжести от несомого креста скорбей.

Отними от них всю эту суету, запри в чулан, чтобы их никто не видел, отними даже самое хождение на эти архиерейские богослужения, оставь их с приходским священником в полупустой церкви за ранней обедней глухой зимой, и все это : них слетит, как плохая нынешняя краска под действием дождя. К каждому «Октябрю» и «1 мая» красят фасады домов, но они не держатся и полгода...

Без искушений - монах неискусен...

Искушения бывают от Бога, от диавола и от людей. Подступило оно и к брату  Гавриилу...

Как сказано, его сделали звонарем. Был большой праздник. Он вышел из жаркой пекарни разгоряченный, потный и полез на колокольню.

Там, на верху, на юру, его сильно продуло, и на другой же день он слег. С этой болезнью еще кое-как справились, но за ней пришла другая, страшная, я бы сказал, и непонятная; она сказалась перемежающейся лихорадкой и мучила его пять лет...

У него пропал аппетит, он весь высох, былая сила пропала, и он стал никчемный человек. Потянулись тягостные, нудные дни, бессонные ночи, долгие месяцы, совсем уж невыносимые годы. За физической хворью пришла духовная.

Мир помыслов был нарушен. Очевидно, дух ослабел под влиянием тягостной болезни. Ему думалось, что напрасно он в монастырь-то пошел: все равно пользы никому нет - ни себе, ни другим. Очевидно, нет на то воли Божией.

«Это тебе за то, - говорят ему бесы-помыслы, - что ты оставил престарелых отца с матерью, а они ведь у тебя святые...»