Тернистым путем к небу

 Варнава (Беляев)

Житие старца Гавриила (Зырянова)

Часть III

Старец Гавриил и Алеша Ворбьев

 «Долго я ломал себя,

все не удавалось.

Ну, наконец сломил...»

Посмотрим, как кузнечики питаются росою...

Как ни свят человек, но и он одной поэзией, красивыми видами и даже молитвенным духом не проживет. Василий Великий в письме к Амфилохию Антиохийскому, впоследствии епископу Иконийскому (тогда - молодому человеку, по ревности к Богу ушедшему в пустыню), шутливо писал: «Посмотрим, как кузнечики питаются росою...»

А брат Гавриил был, повторяю, неузнаваемо изможден болезнью - похож, скорее, на мертвеца, тело было совершенно высохшее, и от него несло гнилью.

Но здесь случилось как раз новое искушение, как говорят монахи и как в подобных случаях выражаются в миру, а как это нужно назвать собственным именем - опускаю.

Благочестивый мой сотоварищ-биограф, подобно древним агиографам, начинает изложение этого факта у себя традиционным: «По Божьему смотрению случилось так».

...Вечер. Сын Божий шел на страдания, как писано о Нем, при этом сказав: но горе человеку тому, имже - и прочее (Мф. 26,24).

...Дело в том, что прежний сторож, спеша поскорее уехать из этого так духовно настраивающего места, «не догадался посмотреть, какие запасы еды остаются для Гавриила». Непрактичному, всецело погруженному вовнутрь самому брату Гавриилу тоже не пришло это в голову. В результате вышло, что «не осталось ничего совершенно и куска хлеба, ни круп».

Проходит день, другой, третий. Надо же поесть. Под окном сторожка, около нее огород. Было ли что в нем или нет, не знаю. Но случайно потухший от вынужденного поста взор Гавриила упал на редьку. Громадную, крепкую. Вот бы чего поесть... Но вытащить ее не так-то просто было для ослабленного, едва передвигавшего ноги человека.

Он ухватился за нее, напряг все силы, но... сам упал от слабости, а редьки не вытащил. Подумал, догадался: надо выкопать железной лопатой:

Сказано - сделано.

Принес редьку в свою избушку и давай ее крошить и есть. Слезы текут от горечи, пот катится градом, а Гавриил все ест и ест с голодухи. Так вею и съел. А она была чуть не в полметра.

Ел без хлеба, в чистом виде, но она оказалась хорошим лекарством. Уже во время еды он стал замечать, что у него под ложечкой что-то отрывается и отходит вниз, как будто стало легче. Наконец, совершенно выделился огромный мочалообразный ком, - это он столько времени мучил и истощал его.

С того времени молодой монах стал поправляться, свежеть, а так как аппетит на редьку еще держался, он ел ее каждый день.