Тернистым путем к небу

 Варнава (Беляев)

Житие старца Гавриила (Зырянова)

 Часть V

 Старец иеросихм.  Гавриил Зырянов

Старец Гавриил и Алеша Ворбьев

 «Долго я ломал себя,

все не удавалось.

Ну, наконец сломил...»

Подвижник «втюрился»

Но это были еще цветочки. Благодать Божия, возможно, ввиду его еще слабых духовных сил, сильно его охраняла и не подпускала близко бесов. Но теперь, когда он стал внутренне сильнее, получал уже въявь действенную помощь Божию, благодать мало-помалу отступала, чтобы Гавриил мог поупражнять и собственные силы.

Одним словом, строгий подвижник и целомудренный монах влюбился. И полюбил, или, простите за грубое, но более верное выражение, «втюрился» крепко. Началось это, собственно, вскоре по прибытии его в Москву.

Приехал он почти под Новый год…

Прошел месяц, другой. Брат Гавриил привык, обжился. На улицах посерел снег. Весеннее солнышко стало сильнее пригревать. Послышался заунывный щемящий великопостный звон с окрестных колоколен. Когда-то в Москве было ведь «сорок сороков» церквей. «Москва - золотые маковки».  

К церквам потянулись старые и молодые богомольцы - к «мефимонам» (так называют вечернее богослужение первых четырех дней первой недели Великого поста, на котором читается покаянный канон преп. Андрея Критского.— Афон), поговеть.

Была первая неделя Великого поста.

Придя в церковь и проходя на клирос, брат Гавриил натолкнулся на барышню. Она была красива. Даже очень…

Но монах Гавриил был ведь тоже красив. Девушка вскинула свои глаза, и взоры их встретились. Оба почувствовали, как точно жгучие стрелы пронзили их сердца.

Оба задрожали…

Оба вспыхнули…

Всю службу, такую умилительную, проникновенную, брат Гавриил провел в какой-то связанности и оцепенений, хотя и всячески нудил себя вступить на прежнюю дорогу и восстановить мир в душе.

Кончилась служба.

Новая встреча. Опять сердце обварили кипятком. Снова румянец покрыл щеки до волос...

Барышня стала ходить в монастырь к каждой службе. Говела тоже в Высокопетровском монастыре.