Тернистым путем к небу

 Варнава (Беляев)

Житие старца Гавриила (Зырянова)

Часть VI

Фото еп. Варнавы. Старая Москва

 Старец иеросихм.  Гавриил Зырянов

Старец Гавриил и Алеша Ворбьев

 «Долго я ломал себя,

все не удавалось.

Ну, наконец сломил...»

- Несут, несут!

Может быть, двадцать расслабленных девиц видел я, десятки кликуш и других немощных, и всегда мне было совестно, обидно за них,— жалко бедные, лишенные силы, тела, жалко их бесплодного ожидания чуда. Но никогда еще не чувствовал я жалость с такой силой, как в этот раз.

Великая немая жалоба застыла на белом, полумертвом лице дочери, и безгласная тоска туго охватила мать. Тяжело стало мне, отошел я, а забыть не могу.

Тысячи глаз смотрят вдаль, и вокруг меня плывет, точно облако, теплый и густой шепот:

- Несут, несут!

Тяжело и медленео поднимается в гору народ, словно темный вал морской, красной пеной горит над ним золото хоругвей, брызгая снопами ярких искр, и плавно качается, реет, подобно огненной птице, осиянная лучами солнца, икона Богоматери.

Из тела народа поднимается его могучий вздох - тысячеголосое пение:

- Заступница усердная, Мати Господа Вышняго!

Рубят пение глухие крики:

- Шагу! Прибавь шагу! Шагу!

В раме синего леса светло улыбается озеро, тает красное солнце, утопая в лесу, весел медный гул колоколов. А вокруг скорбные лица, тихий и печальный шепот молитвы, отуманенные слезами глаза, и мелькают руки, творя крестное знамение.

Одиноко мне. Все это для меня - заблуждение безрадостное, полное бессильного отчаяния, усталого ожидания милости. Подходят снизу люди; их покрыты пылью, ручьи пота текут,  дышат тяжко, смотрят странно, как бы не видя ничего, и толкаются, пошатываясь на ногах. Жалко их, жалко силу веры, распыленную в воздухе.

Нет конца течению народа!

К оглавлению шестой части. Житие старца Гавриила (Зырянова)

Москва после новоднения. Пасха. Фото еп. Варнавы

Москва после новоднения. Пасха. Фото еп. Варнавы