Граждане неба
Пустынникам
на Кодере
Как это было далеко!
Как это близко стало!
Отец Никифор, как светло!
Заря встает с Ходжала.
Великих смут вспухал клубок
На подступах к Кодору.
Отец Иван, глухой отрог
Ты предпочел раздору!
Шел перекос по всей стране,
От моря до пустыни.
Отец Исакий, ты вдвойне
Блажен — тогда и ныне!
Собой восполнивший урон
В духовной общей драме,
О иерей! И ты причтен
К пустынникам на Брамбе!
Январь 1996 г.
Только солнце хлынет в окна —
Снег повалится светлей!
Я от холода продрогну,
От тепла вздохну смелей!
С новой жаждой в книги вникну,
Светом мудрости упьюсь.
От бессилия поникну,
От надежды ободрюсь!
Январь 1996 г.
Чем я мертвей, тем Ты живее!
Я не хочу наоборот!
Тобой живя, собой мертвею,
Пусть жизнь Твоя во мне живет!
И этой мертвости всегдашней
Я с каждым днем все больше рад.
С Тобой не так мне жить в ней страшно,
Как это было год назад!
Январь 1996 г.
Татъянин день
Когда по лощинам и логам
Туманами день заклубится,
Природа тогда понемногу
К весне начинает клониться.
И я по осевшим сугробам
К обрыву спешу, оступаясь.
И с ней мы до вечера оба
Друг в друга глядим, улыбаясь.
И радостней птичье пенье,
И круче небесные своды.
И вторит мое оживленье
Во всем пробужденью природы!
Январь 1996 г.
'Аксиома,
Огни в печи гудят басами.
На стенах пляшут блики.
И все живое, и мы сами
С живущими — равновелики.
Пусть наших судеб перемены
В отрезках лет равновозможны.
И все-таки пока мы тленны —
То в смерти все равноничтожны!
Январь 1996 г.
Я стою на вершине
Над лесным океаном,
Нескончаемо синим,
Нескончаемо странным.
Под порывами ветра —
Словно зыбью качаем,
Словно соткан из света —
Этот мир не случаен.
В нескончаемой толще,
Сколь ни щурили б глаз мы,
Полон жизни всеобщей,
Как ядро — протоплазмы.
Январь 1996 г.
Едва заметный огонек
На берегу.
К нему пробиться я не смог
Ш не могу.
Когда на вас идут всерьез,
Стена к стене.
Что делать, если боль до слез,
Скажите мне?
Годами натиском томим,
Я мог устать.
Скажите, как собой самим
Мне стать?
Что делать, если нету сил
Себя бороть?
Что делать, если так решил
Господь?
Январь 1996 г.
Только неба — чуть-чуть,
Только солнца — чуть-чуть.
Только воздуха, чтобы дышать!
Только счастья — чуть-чуть,
Только радости — чуть-чуть,
Только веры, чтоб жить и страдать!
Если горя — чуть-чуть!
И болезни — чуть-чуть!
И обиды, чтоб сердце смирить.
Только гнева — ничуть!
Ссор и зависти — ничуть,
Чтоб могло оно крепче любить!
Январь 1996 г.
Запахну покрепче полы.
В старых валенках пройдусь.
«Нивы сжаты. Рощи голы», —
Я к тебе вернулся, Русь!
За оврагом, через ельник,
Солнце снегом замело.
Как бродяга и бездельник,
Я забросил ремесло.
Опостылел дом нарядный
И резные ворота.
По России неоглядной
Я ушел искать Христа.
И, вернувшись ненароком,
На душе скрываю грусть.
Оказался кто-то сбоку:
Я иль ты, родная Русь?
Январь 1996 г.
|
