- Так вот, отец Симон, чтобы прийти к обожению, заповеданному нас Богом, надлежит пройти этап очищения от заблуждений. Реализация нашего богоподобия есть распятие в нас страстного человека. Без очищения себя от адской тьмы - диавольской гордости, всякое слово о богоподобии становится демонизмом. Ты обнаруживаешь признаки духовного достижения - остерегайся же гордыни и возрастай в духовной практике неуклонно. Мир любит рассуждать, но не любит исполнять. Земная жизнь не предназначена для вмещения всей полноты Божественного бытия, которая осуществляется лишь в обоженном духе человеческом...

- Геронда, исходя из сказанного вами, земная жизнь больше похожа на трагедию, хотя с юности все мы ищем в ней совершенства...

- Мир ложен, поэтому правда в нем воспринимается, как ложь, а ложь видится правдой. Вся трагедия человечества в том, что оно выбрало широкий путь, - "как все", принеся в жертву личное спасение. Предполагая прожить эту временную жизнь "как все", - такие души гибнут, в конце концов, вместе со "всеми". Такое "развитие", или как говорят, "прогресс", означает всего лишь развитие грехов и пороков. И сдержать падение в деградацию от поколения в поколение для Православной Церкви становится все сложнее. Грубо говоря, для Православия нужно иметь мозги...

При этих словах старец горько усмехнулся.

- Поэтому мир и упрекает монахов в бездействии? - спросил я.

- Бездействие аскета во внешнем, видимом, неизменно становится сильнейшим действием в плане невидимом, духовном. Его результаты сказываются даже в в грядущих временах. Несмотря на деградацию появляются души, которые с юности противостоят греху и стремятся к чистоте и спасению. Наш духовный отец нередко говорил нам о том, что в жизни монаха его бездействие диктуется стремлением не вызвать в душах людей болезненных протестов, не нанести им душевных ран. И таким образом пребывая почти исключительно в молитве, служить все же их спасению, без вреда, в тоже самое время, и для самого себя. Отсюда "духовный закон": или уподобиться пророкам и апостолам и, проповедуя, не бояться ни неприязни, ни гонения, ни самой смерти; или же удалиться в бездействие, в безмолвие пустыни, чтобы скрыться от людей и исчезнуть для мира. Современники, слыша те же слова, которые они читают в Священном Писании, не терпят живых людей их говорящих, и поносят их, как безумных и гордых. Еще святитель Игнатий Брянчанинов имел ввиду это подлинное монашество в духе и истине и указывал в своих трудах, что только верхогляды могут думать, будто монашество как0нибудь извне, административным вмешательством, может быть поднято в своем духовном уровне. Старец Софроний всегда говорил, что дисциплина извне, без монашеской самодисциплины, есть верный признак снижения духа монашества и становится полным непниманием того, в чем сущность монашеских обетов.

Мы добровольно пришли в монашество и можем нести и развивать его только в духе благодатной свободы, однако держась догматов и преданий Церкви. Зачем меня кто-то будет административно принуждать к молитве и послушанию, если это и есть смысл всей моей жизни.


+ схимонах Григорий, Святая Гора Афон.

Из книги монаха Симеона Афонского "Птицы небесные или через молитву к священному безмолвию".