Главная
Новости
Тексты
Стихи
Галереи
Файлы
Видео
Аудио
О проекте
Отзывы о книгах
Монах Симеон Афонский Издания
Написать письмо
Карта сайта
Поиск
Все комментарии
Православный каталог
Сегодня
18 февраля
Ты не станешь землею, ты не станешь травою. Станешь вечной, огромной, живой тишиною…

Старец

 
Информационный портал о старцах и старчестве. Что такое - старец. Как происходит передача опыта старца. Почему мудрые высказывания старцев чаще всего состоят из притч. Что такое молитва старцев? Как появилась молитва Оптинских старцев? Почему старцы пишут стихи? Почему старцы всегда гонимы? Наконец, все эти вопросы подводят нас к главному - что такое Церковь? Здесь не может быть прямого и однозначного ответа. И тем не менее, ответ жизненно важно найти. Самое трудное в поиске - научиться, как выделить главное. Для этого создан наш портал. Если вы задали себе эти вопросы, тогда нам по пути. Смотрите:

Новые статьи на портале

Книги монаха Симеона Афонского

В НАЧАЛО / СТАРЕЦ ПОРФИРИЙ КАВСОКАЛИВИТ (БАИРАКТАРИС) / ПОРФИРИЙ КАВСОКАЛИВИТ (БАИРАКТАРИС) АВТОБИОГРАФИЯ / ТАМ Я ПРОЖИЛ ТРИДЦАТЬ ТРИ ГОДА. ГОДЫ БЛАГОСЛОВЕННЫЕ БОГОМ. ЭТИ ГОДЫ ОТДАННЫ БОЛЬНЫМ И СТРАЖДУЩИМ.
Там я прожил тридцать три года. Годы благословенные Богом. Эти годы отданны больным и страждущим.

Порфирий Кавсокаливит (Баирактарис)

Автобиография

 

Там я прожил тридцать три года. Годы благословенные Богом. Эти годы отданны больным и страждущим.

 

 

 

 

Я пришел на следующий день в дом господина профессора. Служанка провела меня в гостиную, где я стал ждать его, потому что он вышел на улицу. Я до­стал Новый Завет, он у меня был маленького формата, и стал читать, чтобы зря не тратить время. Когда по­явился господин профессор, я закрыл его. Он подошел, я поздоровался, и он спрашивает:

 

 

—     Что это была за книга, Геронда? Я отвечаю:

—     Это Новый Завет, господин профессор.

 

—    Ты богослов?

—    Нет, — говорю.

—    Какое у тебя образование?

—   Первый класс начальной школы, да и там я толком не учился. Грамоте научился в пустыне Святой Горы, в Кавсокаливии. Было у меня два старца, вместе с которыми я жил.

—     Петь умеешь?

—     Умею.

—   У меня, — говорит, — есть церковь, но нет свя­щенника. Скольких я священников ни брал, все уходят.

Я признался ему:

 

 

—   Господин профессор, я не знаю, воля ваша. У меня есть желание послужить в каком-нибудь учреж­дении. Это желание у меня с тех пор, как я жил в пус­тыне. Но тогда, когда у меня было такое желание, во­все не было цели уехать со Святой Горы. Говорю это искренно! Я не думал об отъезде со Святой Горы, что­бы трудиться в каком-нибудь лепрозории. Мне только понравилась сама идея, о которой я услышал. Я хотел это пережить на опыте, но жил ею лишь в фантазиях. А Бог сподобил меня, и теперь я могу на деле воплотить свои мечты.

 

Тогда профессор спрашивает меня:

 

—     К какому владыке ты относишься? Я отвечаю:

—     К владыке города Кими.

 

 

Профессор пошел в кабинет и позвонил митропо­литу Кими. И владыка, как я позже узнал от протосингела Спиридона, который работал в митрополии и на­ходился там в тот момент, когда звонил профессор, ска­зал Аливизату обо мне:

 

 

—     Вот поликлиника и нашла своего священника!

—      

И Амилк мне говорит:

—     Нам нужно послужить литургию. Я отвечаю:

 

—  Господин профессор, я не могу служить литур­гию, потому что боюсь. Я не могу служить без разре­шения архиепископии…

 

 

Он говорит мне:

 

—   Это моя забота! Твое дело — служить.

—   У нас должно быть разрешение от архиепископии.

—   Нет, ты будешь служить без разрешения.

 

Он огорчил меня, но, в конце концов, я решил по­слушаться. Меня поставили служить, и я каждый день совершал Божественную литургию в поликлинике, в церкви Святого Герасима.

— Мы берем тебя, Отче, — сказал он, наконец.

 

 

Так и произошло. Но что случилось! В церковь Святого Герасима хотел попасть служить один бого­слов, архимандрит, который отучился в Лондоне, но господин Амилк позаботился о том, чтобы поставили меня. Велетэас — у него была такая фамилия — рас­сердился. Еще раньше у него был разговор с протосингелом отцом Гервасием Параскевопулосом, и туда был назначен Велетзас. Но потом они узнали, что я там служил, и тогда отец Гервасий вызвал меня в архиепископию. Едва увидев меня, он начал кричать.

 

 

— Я в ссылку тебя отправлю! Что это ты вытво­ряешь? Ты что, читать не умеешь? Ты что, не знаешь, что должен получить благословение предстоящей вла­сти?

Он меня сильно отругал. Я пошел к Амилку и го­ворю ему:

 

 

— Протосингел меня сильно отругал. Он отвечает:

—  Иди сюда.

 

Амилк берет меня и ведет наверх, к архиепископу. Тогда архиепископом был Трапезундский Хрисанф. Было это в 1940 году, когда началась албанская война. Блаженнейший меня спрашивает:

 

—    Какое у тебя образование?

—    Ваша светлость, у меня нет образования, — отвечаю. — Читать я научился в пустыне.

 

—    До которого класса ты учился в школе?

—    До первого класса начальной школы. Он посмотрел на профессора.

—   Да... Господин профессор, там рядом Омония, что же нам делать? Как бы люди не поняли нас непра­вильно.

—   Я хочу, чтобы был именно он, — настаивает Амилк.

—     Каким образом? Архиерей спрашивает меня:

—     Геронда мой, ты умеешь петь?

—     Умею, на практике.

—   Послушай, детка мое, — говорит мне, — мы хотим поставить туда образованного клирика, который бы проповедовал, потому что там — центр растления и там должен быть тот, кто будет беседовать, учить лю­дей. Но господин профессор желает, чтобы был ты. Я бы мог сказать, что ты необразован, но твой облик, твои слова лучше доходят до сердца людей, чем пропо­ведь какого-нибудь богослова, который использует ораторские приемы. Сохрани хотя бы этот добрый уро­вень.

 

Я отвечаю:

—   Ваша светлость, вашими молитвами!

 

 

На этом мы и расстались. Я положил ему поклон и ушел. Профессор остался с Блаженнейшим.

На другой день у нас была литургия. Я снова на­жил себе неприятностей, потому что совершил панихи­ду без письменного разрешения. Долгая история... Уз­нав об этом, отец Гервасий рассердился, Но я пережил это спокойно. Меня все это не беспокоило. Непреодо­лимой оказалась другая трудность, о которой я вам рас­скажу позже.

 

 

Я очень полюбил святого Герасима, полюбил и больных. Действительно, я не оставлял никого, посе­щал всех. После Божественной литургии я обходил все палаты. Когда утром у меня не было Божественной ли­тургии, я исповедовал тех, кто ожидал меня. Потом хо­дил по больным.

 

Там я прожил тридцать три года, которые проле­тели как один день. Жизнь была благодатная. В поли­клинике я настолько был неизвестен и незаметен, что когда в обед, несмотря на сильную усталость, я оста­вался там и не уходил домой, так как до вечера было еще много работы, то никто не придавал этому никако­го значения.

 

Я прятался в одной комнатке, сдвигал сту­лья в ряд и падал ничком, чтобы не замерзнуть, и спал недолго. Никто меня не замечал. Я ни с кем не заводил знакомства, поэтому мною пренебрегали. Я был необ­разованным, неприметным и нищим. В церкви заправ­ляли другие люди. Я не знал ничего.

 

И, несмотря на это, я прожил там тридцать три года. Годы благосло­венные, годы, отданные больным и страждущим. Ста­ли поговаривать о том, что я хороший духовник, и на исповедь стало приходить много народу. Много прихо­дило раненых душ, чтобы там, у святого Герасима, про­лить слезы. С какою верой они исповедовались!

 

 

Как я уже вам говорил, я исповедую больше пяти­десяти лет. Я разрешал исповедующемуся часами вы­сказывать все, что он хотел, а в конце и сам кое-что го­ворил. Когда тот рассказывал много, и не только о себе, я смотрел, что это была за душа. Из всего его по­ведения я заключал о его состоянии и в конце кое-что советовал, чтобы помочь ему. И то, что он говорил не о себе, тоже было связано с ним, с его личностью, с его душой.

 

Все меня любили за то, что не я поучал их, а они свободно говорили мне все, что хотели высказать. И если приходил человек, который не имел никакого от­ношения к религии, и говорил мне о своем каком-либо серьезном проступке, я не заострял на этом внимания. Когда заставляешь человека сильнее прочувствовать свой грех, он начинает противодействовать, чтобы иметь возможность потом не расставаться с этим гре­хом.

 

 В конце исповеди я говорил кое-что, что имело связь с его серьезным проступком, сказать о котором он принудил себя. Вот так я и поступал: с одной сторо­ны. не проявлял равнодушия, с другой — не акценти­ровал на этом внимания. Все зависело от ситуации. Иногда приходилось не уделять этому внимания. А в конце я говорил:

— Детка мое, все, о чем ты рассказал, Господь простил. Впредь будь внимателен и молись, чтобы Господь укрепил тебя, а после стольких-то дней иди причащаться.

И не акцентировал особого внимания на чем-либо конкретном. Это было весьма ценно. Потому что не только сам человек ответствен за свою ошибку.

 

 

 

Порфирий Кавсокаливит

 Автобиография   

 Поучения

 
Комментарии
Комментарии не найдены ...
Добавить комментарий:
* Имя:
* Сообщение [ T ]:
 
   * Перепишите цифры с картинки
 
Подписка на новости и обновления
* Ваше имя:
* Ваш email:
Последние обновления на портале
Увещание ко Спасению или время созидать самих себя
Духовные горизонты Часть I
Духовные горизонты Часть II
Стихи для тех, кто любит Афон
Ум во Христе
О Любви и Благодати
Опыт, оплаченный жизнью, или практические советы из уст в уста
Земное счастье и небесное блаженство или почему мы не Боги?"
Ис­кус­ст­во борь­бы с по­мы­с­ла­ми Часть I
Ис­кус­ст­во борь­бы с по­мы­с­ла­ми Часть II
О самом простом I часть (Притчи для взрослых)
О самом простом II часть
О самом простом III часть
О самом простом IV часть
Монах и лестница Часть I
Монах и лестница Часть II
Сборник: О самом простом
Монах и лестница Часть III
Золотая ниточка (Притчи для детей)
Живи незаметно
Чистое сердце
Старец
Помыслы
Блуд
Рак, лечение
Тернистым путем к небу Епископ Варнава (Беляев) - Вступление
Тернистым путем к небу Житие старца Гавриила (Зырянова) Часть I
Житие старца Гавриила (Зырянова) Часть II
Житие старца Гавриила (Зырянова) Часть III
Житие старца Гавриила (Зырянова) Часть IV
О жизни старца Гавриила (Зырянова) Часть V
О жизни старца Гавриила (Зырянова) Часть VI
О жизни старца Гавриила (Зырянова) Часть VII
Схиархимандрит Виталий (Сидоренко) - Часть 1
Схиархимандрит Виталий (Сидоренко) - Часть 2
Житие прп. Симона Радонежского Смоленского
Свобода - это | Свобода | Дверь, которая нарисована на стене | Свобода Любви | Путь к свободе | Вкус Свободы | Умереть за Любовь| Скорби | Необходимое | Нечистая совесть | Окаменевшее сердце | Смерть | Жизнь | Союз сердец | Любовь | Высшая форма Любви | Преданность | Труд сердцем | Прямота | Стойкость | Умение любить | Верность | Деньги | Богатство | Духовное здоровье | Человек | Ум разум | Ум | Предательство| Улица детства | Язык Любви | Стихи о Любви | Вечная Любовь | Смысл Любви | Любовь правда | Правда| Молитвы| Любовь страсть | Любовь жизнь | Цельная Любовь | Здоровье души| Смирение | Истинное смирение| Смирение и ум| Смирение и страх| Смирение и мир| Преданность|

ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU Рейтинг@Mail.ru
Создание и разработка сайта - веб-студия Vinchi & Илья

При копировании или цитировании текста и фотографий необходимо давать
активную ссылку http://www.isihast.ru

Монах Симеон Афонский Смиренному сердцу невозможно причинить вред, ибо оно научилось прощать всех.


Монастырь Дивеево